Один из подводных камней настоявшейся созависимости - это громоздкий внутренний ужас перед даже гипотетическим чужим недовольством...
Он коварно расщепляет человека на две противоположные личности.
Первая проживает мучительную жизнь, пропитанную страхом любой критики, напряжённым отслеживанием встречных реакций на себя, жалкой подстройкой под власть более сильных, готовностью отказаться от любых своих намерений в случае неодобрения их снаружи.
Вторая уходит в гиперкомпенсацию своих мук, активируя авторитарное отношение к людям, применить его к которым кажется безопасным.
Её оружие здесь то же самое, что и то, под дулом которого она сама живёт день и ночь - недовольство и возможность спекулировать своей любовью-нелюбовью в убеждённости, будто других это будет ломать точно так же, как ломает и её.
Именно такие люди считают возможным без запроса вламываться в жизнь близких и далёких, оценивая её мерками своей ограниченности, поучая, уличая, настаивая на том, что именно они правы и именно их мнение единственно верное.
Это они пишут в сети незнакомым лично людям, высказывая своё фи, навязывая свою субъективность, как истину в последней инстанции, советуя попутно, как надо думать, о чём писать, кого слушать, во что одеваться, на чьей стороне быть.
Это они, увы, реанимируют сейчас мерзкую практику доносительства, наивно переодевая её в благородные одёжки.
И это они никогда не живут своей жизнью просто потому, что давно разучились это делать.
При этом, парадокс, они сами измучены запредельно точно таким же отношением к себе.
Но срок давности, замуровавший их в созависимость, редко когда пропускает сигналы свободы, выбраться на которую вполне возможно, пожелай они того.
Созависимость не умеет вести диалог. Она придумывает в голове тот, что ей выгоден.
Созависимость не умеет быть в равноценных отношениях. Она мигрирует между ролями тупикового треугольника Карпмана.
Созависимость не хочет научиться тому, чего не умеет. Она выбирает страдать только потому, что это получается автоматически.
Но она не та стена, в которой не водится ни одной двери.
И тут всё, как в поговорке про коня, которого можно привести к водопою, а вот заставить напиться нельзя.
Только сам.
Лиля Град
